Что вот нехорошо в дибровской «Антропологии», так это время выхода в эфир. Поздновато. Приходится ожидать начала, качаясь и время от времени впадая в мутный минутный сон. Впрочем, ночная трансляция, наверное, входит в хитроумный замысел Дмитрия Диброва. Какой? – узнаете через несколько минут.
А пока что снимем другой щепетильный вопрос. Не потому ли я пишу именно сейчас откровенно хвалебную статью об «Антропологии», чтобы с нужной свободомыслящей позиции отметиться в деле НТВ? Конечно, да. Но посмотрим на ситуацию иначе: чтобы настолько всерьез похвалить НТВ, нужно не поспать лишний час и добраться до «Антропологии». Именно она раздвигает (на мой взгляд) границы жанра разговорного телешоу. Здесь я имею в виду не интерактивный чат и не стильную съемку, а сквозную – от передачи к передаче – интонацию. Это телевидение для меня.
Чтобы точнее описать нечто хорошее, полезно сопоставить его с другим хорошим. Андрей Максимов в «Ночном полете» вроде как приглашает меня третьим к столу, где принимает своего гостя. Я как бы учтен, вписан в беседу, хотя и молчу. Так воспитанные русские в присутствии иностранца переходят на ломаный английский. Мне уютно, и будь я телятницей Марьей Ивановной, мне тоже было бы уютно. Дмитрий Дибров словно принимает гостей в квартире с хронически открытыми дверьми, каких полно было в Москве восьмидесятых. Сам хозяин сидит на кухне (вы так ждали этого гордого слова – что же, вот оно) и так увлекся очередными гостями, что нас с вами временно прозевал. Мы побродили по комнатам, чокнулись со знакомыми, заглянули на кухню, прислушались, сели рядом. Через десять минут Дмитрий заметил нас и кратко – взглядом, одной фразой, улыбкой – показал, что нам рад. И далее ныряет в интересное – для себя, для нас – это, в общем, совпадает.
Два базовых принципа – неадаптированность и сжатость – связаны между собой. Для выражения своей позиции Диброву то и дело достаточно: междометия, восклицания, гримасы. Это единственная передача, где реклама настает (по ощущению) не так—то часто, потому что очень много вмещается между двумя соседними рекламными блоками. Междометие попадает в точку, потому что Дибров верит в зрителя. Чужие здесь не сидят. В частности, они (см. выше) в это время либо спят, либо оттягиваются в ночном клубе.
Три эфира подряд с понедельника по среду. Темы: музыка, образование, музыка, сопряженная с образованием. Музыка действительно классная. Образовательная концепция конструктивна. Это важно. Два раза из трех я увидел на экране своих личных знакомых – не в том смысле, в каком мы все знакомые Филиппа Киркорова, и даже не в том, в каком журналист может знать объект. Просто знакомых. Это как бы вторичный признак своего круга, довольно, впрочем, широкого, не ограниченного поколением или Москвой. Некая летучая, эфирная близость, выведенная в прямой эфир.
Ведущий, как профессор на экзамене, может быть «добрым» и «злым». Вопрос во спасение и вопрос на засыпку. Провокативность Диброва – третьего типа: он задает трудные вопросы, зная, что испытуемый ответит с блеском и этого блеска не достичь в щадящем режиме. Ведущий может в принципе деликатно не заметить неверного ударения в телефонной зрительской реплике – либо поправить. Дибров ухитряется поправить – но не только деликатно, а еще и не теряя смысловой концентрации. Говоря чуть иначе – не теряя ни секунды эфира.
«Антропология» попадает в такую жанровую среду, где попросту легче существовать подлинно, чем имитировать. Приятнее и веселее говорить с действительно интересными (для начала тебе) людьми, чем ежевечерне делать умное лицо. Приятнее слушать хорошую музыку, чем посредственную. И так далее. Конъюнктурности избежать невозможно, но пусть это будет авторская конъюнктурность. Постепенно и ненавязчиво вырастает некая антропологическая энциклопедия. Насколько она актуальна сегодня? Представьте себе настоящее время как перевалочный пункт из прошлого в будущее. Актуально ли перекачать оттуда сюда довольно редкий и жизненно необходимый товар? Конечно – пусть почти контрабандой, под покровом ночи. А так мы привычно путаем актуальность с распространенностью. По мне, коммерческие банки не больно актуальны, хотя торчат на каждом шагу.
Как закончить статью одического характера? Тремя восклицательными после казенного «так держать, Дмитрий»? Или наскрести ложечку дегтя, а потом широким жестом ляпнуть на нее медом? Я даже не могу посоветовать вам смотреть «Антропологию» – вполне может не понравиться. Просвистит мимо, и все.
Но попробовать стоит.
Леонид КОСТЮКОВ